Для потенциальных любителей Public Television, Inc - обсуждается "Санта-Барбара", но вяло.

Про "Незнайку на Луне". Нет не про капитализм.
Про приметы времени - шляпа обязательный атрибут мужского туалета (но, впрочем на иллюстрациях, что у Валька, что у других, в уличных сценах много коротышек без шляп. Официантов и продавцов куда больше, чем официанток и продавщиц. Телевизоры дороги, их, как автомобили, покупают в рассрочку (слова "кредит" нету) или копят. Ну и Космос как предмет общего интереса и приложения усилий.

И про роман Всеволода Кочетова.

В общем, вы наверняка читали или хотя бы слышали. Хотя бы про автора - по его книге снят старый фильм "Большая семья" с молодым Баталовым.

Но сегодня я про "Чего же ты хочешь?" Тоже наверное слышали.

— Прости, отец, опять я к тебе,— сказал Феликс, входя.— Так как же все-таки — был тридцать седьмой год или нет? Не знаю, кому и верить.
— Не был,— ответил отец отечески ласково,— не был, сынок. Но будет...

В общем, мир капитализма в бессильной злобе разлагает и очерняет. Но написано крайне живо. Во всяком случае персонажи, несмотря на поддерживаемый на должном уровне идейный пафос, обсуждают не только передовицы "Правды", но и какие-то проблемы, сравнивая Советский Союз и заграницу.
Конечно автор, когда дело доходит до отрицательных персонажей, мощно жжет глаголом, и достается всем - "шестидесятникам"-западникам, лубочным почвенникам, еврокоммунистам (сам термин не звучит, но итальянской компартии "миллионера Берленгуэра" достается по первое число), волосатым поп-певцам, диссидентам... Всем.
И над всем этим царит мощная фигура травимого, но непоколебимого alter ego автора - писателя Булатова.
Книга местами довольно забавна, особенно в свете последующих событий и демонтажа Союза. можно только догадываться, как бы повел себя комсомолец (уже партиец) Феликс в восемьдесят пятом и последующих годах.
Но меня книга поразила не смотря на приметы времени какой-то ахроничностью.
Понятно, почему герои часто обсуждают "культ личности" и Великую Отечественную войну - это обосновано сюжетно. По приметам времени можно даже назвать точный год - 1967 - в газетах пишут о пятидесятилетии Октября, югославский и чехословацкие газеты упоминаются в одном контексте с западными.
Но этот ли год на дворе? Олимпиаде, жене художника Свешникова, сейчас "за тридцать", а "через два года после войны не было шестнадцати". Не сходится.
А одному из главных персонажей-иностранцев, бывшему эсэсовцу Клаубергу, тридцать два года назад было двадцать восемь. И он уже состоял в СС. Все нормально - тысяча девятьсот тридцать пятый год. Вот только в это время он уже был в Италии, где оставил скверные воспоминания.
Кстати, в отличии от шпионских романов и пьес Михалкова Клауберга не разоблачили ни органы государственной безопасности, ни даже бдительные пионеры и он благополучно отбыл обратно в Лондон.

И еще, Кочетов много пишет о новых стройках, изменениях в жизни советских людей, но ничего о достижении шестидесятых - космических полетах. Главного символа советского технического превосходства как будто нет. Конечно роман вышел в шестьдесят девятом году... Но совсем не упоминать.

В общем, СССР Кочетова выглядит как СССР из "Приключений Электроника" (с поправкой на аудиторию) узнаваемым, похожим, привлекательным, но "не таким", чужим. Не удивительно, что не смотря на идеологическую правильность (а скорее благодаря ей) ни власти, ни критика роман не оценили. Он вышел в печать дважды - в шестьдесят девятом году в журнале "Октябрь" (который сам Кочетов и редактировал) и семидесятом в издательстве "Беларусь", благодаря чему я и прочел его. А через три года Кочетов покончил с собой.