— Что вам принести?
— Я буду латте макиато.
— А мне мохито со льдом.
— Мне яблочный смузи.
— А мне пиво и трёх новых друзей, пожалуйста..

@темы: мысли вслух

---

Наверное, это - сумасшествие.

@темы: мысли вслух

---

Ощущения от посещения концерта "Старога Ольсы" в Минске примерно такие же, как от краткосрочной поездки в другую стану. Все по-другому. Не лучше и не хуже, а по-другому.

@темы: мысли вслух, любимый город

---

В ближайшую среду, 18 ноября собираюсь опробовать Новый театр. Конкретно -"Трыбунал".

В театре этом не был и что собой представляет не знаю, но если кто-то желает рискнуть - сообщайте.

@темы: информирование и агитация

---

Новейший Вольтер

Я полностью разделяю ваши убеждения, но не готов и пальцем пошевелить за ваше право их высказывать.

@темы: мысли вслух

---

Эти священники поистине имели власть, самые могущественные из людей ее признавали; великих мира сего они повергали в страх словами, исходившими из их уст, изречениями, запечатленными в их книгах, полыханьем их факелов, звоном освященных колоколов. Властители покорялись их велениям и по первому же слову священника беспрекословно освобождали тех, кого в гневе своем заточили, и они выпускали на волю невредимыми тех, кого приговаривали к смерти, чьей крови алкали. Священники эти были люди поистине могущественные; они-то имели право приказывать бедным преклонить колена, раз у них хватало силы унижать надменных властителей. А вы! Против кого пускаете вы в ход вашу силу, как не против женщин, повинных в распутстве, и против мужчин, никогда не носивших палаша? Некогда священники были как бурные потоки, что заполняют теснину и швыряют каменные глыбы друг на дружку так же легко, как мальчик играет мячом, который кидает перед собой. А вы! Вы всего-навсего подобны пересохшему в летний зной ручью; повстречается ему заросль тростника — и он изменяет свое течение; попадется на пути куст осоки — и путь прегражден. Горе, горе вам, и вы его заслужили, ибо никому вы не в силах помочь!

@темы: литература

---

Великое искусство аннотации-2

"Страстное путешествие" - еще один роман о художниках известного американского писателя Ирвинга Стоуна. В центре повествования - жизнь и творческие искания Джона Нобля. Это не реальное действующее лицо, а собирательный образ американских художников, живших на рубеже XX века.
"Страстное путешествие" - еще один роман американского писателя Ирвинга Стоуна о художниках, вышедший в свет спустя пятнадцать лет после публикации первого романа - "Жажда жизни" о голландском художнике Винсенте Ван Гоге. При принципиальной схожести сюжетов - автор прослеживает творческие поиски своих героев, описывает перипетии их жизни, сложность и противоречивость взаимоотношений с женщинами - книги существенно различаются между собой. В одном случае - реально живший и оставивший глубокий след в истории изобразительного искусства Ван Гог, а другом фигура, как нам представляется, вымышленная, собирательная, выведенная в романе под именем Джона Нобля.
Ищетно искать Джона Нобля среди признанных американских художников. Его нет в блестящей работе профессора А.Д. Чегодаева "Искусство Соединенных Штатов Америки", выпущенной к двухсотлетию начала Войны за независимость и американской революции.

И.Г. Усачев, доктор исторических наук, профессор.
Москва: "Мысль, 1995.

Мне кажется, данный отрывок хорошо характеризует ситуацию с источниками, профессорами и общей ситуацией в консерватории.

Несколько более реалистичная версия

Wichita has long been fortunate in its strong and vibrant connection to the arts, and one of its earliest figures was John Noble, Jr. Born in our fair city in 1874 to English immigrant parents, Noble would later claim (falsely) to be "the first white child born in Wichita." It was but one of many fabrications in the self-made mythos of the man who dubbed himself "Wichita Bill." So thoroughly did Noble muddy the waters of his personal history with fable that it is difficult at the remove of a century to separate truth from fiction. It is most likely true that he spent a fair portion of his youth on an Osage Indian Reservation; it is a matter of fact that he quit his formal public schooling after the eighth grade. He worked as a shepherd and earned extra money as an artist, drawing scenes of the cowboy life. By the end of his teens he was studying at the Cincinnati Academy of Fine Arts, where he sharpened his painting skills. After traveling the country working for various newspapers as an artist, photographer and cartoonist, Noble returned to Wichita in the late 1890s. He and photographer Harry Pottenger opened a studio; Pottenger would take photographs and Noble would paint pastel portraits from them. During this period he painted the salacious "Cleopatra at the Bath," famously damaged in a hail of stones thrown by Carrie Nation in a temperance raid on the Carey Hotel (now Eaton Place) Saloon in 1900. As the century turned, Noble, like many American artists, was drawn to the buzz of artistic innovation occurring at the time in France. In 1903, at nearly 30 years of age, he set sail for Europe and enrolled in Paris' Academie Julian under the tutelage of Jean-Paul Laurens, one of the last exemplars of the traditional French Academic style. No sooner had he set foot on foreign soil than did Noble take on the exaggerated Wild Western persona of "Wichita Bill," habitually wearing a five-gallon Stetson cowboy hat with a rattlesnake necktie and regaling wide-eyed Francs with tales of cowboys and Indians on the untamed plains of the Great American Southwest. At an exhibition in Paris he showed up on horseback and rode through the salon, thrilling and scandalizing the audience. While at the Academie Julian he became close drinking buddies with fellow American artists George Luks and Richard E. Miller; on a team with Luks he is reputed to have played the first organized game of baseball in Paris. By 1905 he was spending his summer months in Brittany, and began to develop a reputation for his paintings of the grey workhorses of the region. These works sold well enough to finance further study at the prestigious Ecole des Beaux-Arts in Brussels. In 1909 Noble married Amelia Peiche of Strasbourg; the following year he set up an atelier in the art colony at Trepied and produced many works that sold well in France and England. More and more, Noble became entranced with light and attempted to represent it in his paintings, putting all other considerations aside. He befriended the African-American painter Henry Ossawa Tanner, who had left the prejudice of the States for a more dignified life as an artist in France; Noble was a great admirer of Tanner's mastery of luminescence in oil and drew inspiration from his mystical paintings. Noble began piling on more layers of paint in what would become a lifelong chase after light. But his other lifelong pursuit, drinking, constantly threatened to snuff out that light. Noble habitually destroyed his paintings, sometimes even going so far as to buy them back from collectors who had purchased them in order to smash them. He turned away buyers with cash in hand, talking them out of spending their money on his works. At the outbreak of World War I, Noble relocated with his wife and two children, John and Towanda, to England. Noble, still famous as "Wichita Bill," increasingly turned to his youth on the plains for his subject matter, painting prairie scenes and buffalo. The time he spent near the sea in Europe put him in mind of the vast seas of tallgrass in Kansas and Oklahoma, and he wrote, "There's not much difference between the prairie and the ocean — that is, the prairie I used to know. I began to feel that vastness, the bulk, the overwhelming power of the prairie is the same in its immensity as the sea — only the sea is changeless, and the plains, as I knew, were passing." Noble moved his family to Provincetown, Massachusetts in 1919. There he made friends with Eugene O'Neill and John Dos Passos, and he helped establish the Provincetown Art Association. In 1922 the Nobles moved one more time, to New York City. That same year, John Noble won the Salmagundi Purchase Prize, and had a well-received solo exhibition at the Rehn Galleries. In 1924 he won the W.A. Clark Prize, and in 1925 was the subject of another highly-regarded solo show at the Milch Galleries. He corresponded regularly with Wichita artist C.A. Seward in helping to establish the Wichita Art Association, forging connections between that nascent organization and important artists of the day. He was at the height of his fame, yet descending further into the depths of drink and despair. In 1934, Noble died in New York City's Bellevue Hospital of an overdose of paraldehyde, a drug used to treat alcoholism. His son, John A. Noble, emerged from his father's shadow and became a notable artist in his own right; he founded the well-known Noble Maritime Collection at the Snug Harbor Cultural Center in Staten Island, New York. "Wichita Bill" was immortalized in the 1949 biographical novel The Passionate Journey by Irving Stone, author of biographies on Van Gogh (Lust for Life) and Michelangelo (The Agony and the Ecstasy). Perhaps no better eulogy of Noble exists than the memories of him recorded in Artist in Manhattan, the memoir of his friend and fellow artist Jerome Myers, who knew him in his New York years. Among his fond recollections of Noble, Myers remembers the man most in terms of his inner conflict: "John's violent encounters at the Salmagundi Club are written large in the memory of that institution — outbursts which were impelled by a fanatic devotion to art. At their dinner, he yanked off the table cloth, carrying all the dishes with it — an indirect though forcible criticism of Salmagundi's art. Towards the end, a tragic brooding came over him. So great was the interior struggle between the John Noble who once fought off five policemen and the artist who painted Provincetown bathed in moonlight, that at last it wore away his resistance. Pathetically, desperately, he grasped at the grand illusion of art that was his life. He truly died for a cause — and that cause was the art of John Noble."

@темы: мысли вслух, мы ошиблись дверью, очевидное-невероятное

---

Интеллектуальные игры уже давно не те.

@темы: мысли вслух

---

Парадоксальные денежные реформы

Во время немецкой оккупации в Генерал-губернаторстве (Польша) имели хождения Злотые Эмиссионного банка в Польши ("краковские злотые"). Эмиссия произошла весной сорокового года. На купюре номиналом в 10 злотых был изображен памятник Шопену в Варшаве. При этом сам памятник 31 мая 1940 года был разрушен немецкими властями Варшавы.

@темы: история, очевидное-невероятное

---

Все побежали - и я побежал

Про грядущую деноминацию.

Я прочитал новости и что-то не испытал положительных эмоций.

Что планируется вводить - новые купюры и новые монеты с обменом десяти тысяч нынешних рублей на один новый. То есть максимальная нынешняя купюра в двести тысяч станет двадцатью рублями. При этом будут введены купюры в пятьдесят, сто, двести и пятьсот рублей. Последняя это аналог нынешних пяти миллионов. Средняя месячная зарплата в Беларуси составляла в нынешнем году примерно семь миллионов. То есть для кого-то такая купюра - больше месячной зарплаты.

Исходя из изложенного, я предположил что при планировании замены денежных знаков исходят из роста номинальных доходов (т.е. проще говоря инфляции) и росте потребности в крупных номиналах.

Но одновременно планируется ввод монет номиналами от 2 рублей (двадцать тысяч нынешних) до 1 копейки (100 рублей). И зачем? Уже сейчас никакой товар не оценивается в сто рублей. А производство монет, мне кажется, дороже чем банкнот.

То есть вводится большое количество металлической мелочи, которая очень быстро в силу инфляции будет вытеснена из сферы расчетов с одной стороны, а с другой - крупные купюры выше 20 рублей, неудобные для повседневного обращения (представьте себе расчет пятимиллионной купюрой в маршрутке или газетном киоске, да пусть даже в гипермаркете). Единственное назначение таких купюр - накопление. Но в эпоху кредитных карточек и, что врать, тотального хранения сбережений в иностранной валюте мне в него что-то не верится.

Таким образом, мне кажется, что введение как монет, так и крупных купюр денежное обращение не облегчит, а расходы дополнительные повлечет.

Что касается дизайна.
На доллары, вопреки обещанию, купюры не похожи. Скорее на евро, что не удивительно - нормально брать за образец последнее.
Мне скорее нравится. Хотя вызывает вопросы выбор изображений для лицевых купюр. Могилевский музей как-то в ряд не вписывается и в Беларуси есть более известные памятники архитектуры (почему не, например, Белая Вежа?). Вот если бы серия купюр была посвящена областным центрам, тогда, может, и нормально. Ну, и Национальная библиотека, конечно.

Где-то так.

@темы: мысли вслух, очевидное-невероятное

---

Катя, поздравляю!

---

Живые ролевые игры не транслируются. Не передаются. Не воспроизводятся. Если ты не был на игре - то тебе не помогут ни фангорн-видео, ни байки, ни рассказы. Ты на ней не был. Она случается только раз и никогда потом, и никто больше не увидит её.

Единственный шанс поймать что-то важное от прошедшей игры, увидеть её глазами участника - это отчёт. В том случае, когда в отчёте случается волшебство создания Вторичного мира, и мы проваливаемся в текст, как в эльфийские чары. И удивительным образом оказываемся в той самой игре, которая была и осталась неповторимой.

@темы: ролевые игры

---

Изабеллу поздравляю! Все будет хорошо!

---

Апатия и прокрастинация!

Но прокрастинация больше.

@темы: мысли вслух

---

Продолжайте в том же духе.

@темы: мы ошиблись дверью

---

Снова неожиданный некорректный и нерепрезентативный опрос

Предположим, есть игра.
Моделируется работа штаба. Офицеры сосредоточенно двигаю фигурки по карте, изрекают стратегмы и зловеще планируют.
Результаты всего этого оформляют в приказ, отправляют войскам, после чего вяло фланируют по штабу и прилегающей территории, обсуждают последние сводки с фронтов, ищут вражеского шпиона, а у Лейтенента так и вовсе любовный треугольник с Радисткой и Замполитом (который хотел бы сплавить Лейтенанта из штаба на фронт).

Пока они всем этим занимаются в соседней комнате мастера кидают кубики, двигают фигурки и считают на счетах. Когда все сосчитано в штаб пребывает связной и объявляет: "Господа, все пропало, Топтуны-Бескаравайные пали!".

Тут все все бросают и снова идут к карте.

И так несколько раз.

Будет ли такая игра ролевой при условии, что все знают что никаких войск, естественно, в природе нет, между "ходами" на карте проходит час-два реального времени, а в игре считается, что прошли сутки, неделя или месяц (масштабирование), Замполит хитрой интригой все же отправил Лейтенанта отбивать Топтуны, а Радистка с горя все же отказала Замполиту и вышла замуж за Представителя ВВС. Судьбой вражеского шпиона молжно пренебречь.

Факультаивный вопрос: кто-нибудь в такое играл/стал бы играть?

@темы: ролевые игры

---

Женя, поздравляю!

---

Читал "Махабхарату",

так и не понял, почему пандавы положительные герои (даже вообще протагонисты).

@темы: литература

---

Священные символы реально помогают

За сочувствие Пруиту Маджио тоже заработал семь кругов, потому что Айк увидел, как итальянец ободрил Пруита священным ритуальным жестом - сжал левую руку в кулак и резко выбросил вперед, а ладонью правой хлопнул себя чуть ниже левого плеча...

@темы: литература, очевидное-невероятное

---

... а злословие равняет их с нечестивыми.

Я подчеркну, даже брахманов равняет, не то что всех остальных.

@темы: мысли вслух